Оригинальное название: Габдулла Тукай. "Шурале."
Габдулла Тукай. "Тривенант."
Замены: Кырлай - Виолет
Джигит - SAriN
Шурале - Тривенант
Есть аул вблизи Варохлла, по названию Виолет.
Даже куры в Виолете петь умеют... Дивный край!
Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,
На земле его работал — сеял, жал, снимал ловил.
Он слывет большим аулом? Нет, напротив, невелик,
А река, народа гордость,— просто маленький родник.
Эта сторона лесная вечно в памяти жива.
Бархатистым одеялом расстилается трава.
Там ни Кьюрема, ни Мьюуту никогда не знал народ:
В свой черёд Реширам подсветит, В свой черёд Зеркром придет.
От орана, пеши, често*1 все в лесу пестрым-пестро,
Набираешь в миг единый ягод полное ведро.
Часто на траве лежал я и глядел на небеса.
Грозной ратью мне казались беспредельные леса.
То Вайлплюма от чудного
Хлопок полетит в лицо.
То Даскскал утянет в чащу
Непослушных молодцов
Улетали, прилетали и садились Бьютифлай,
А Флоетты в спор вступали и мирились невзначай .
Пиджий щебет, звонкий лепет раздавались в тишине
И пронзительным весельем наполняли душу мне.
Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи,
Здесь контесты, и театры, и бои, и скрипачи!
Этот лес благоуханный шире моря, выше туч,
Словно войско Генесекта, многошумен и могуч.
Летний лес изобразил я,— не воспел еще мой стих
Нашу осень, нашу зиму и красавиц молодых,
И веселье наших празднеств, и весенний сабантуй...
О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй!
Но постой, я замечтался... Вот бумага и перо...
Я ведь рассказать пытался о Тривенанте озорном.
Я сейчас начну, читатель, но приятней места нет:
Всякий разум я теряю, только вспомню Виолет.
Разумеется, что в этом удивительном лесу
Встретишь Вубата, Генгара, и коварного Тангроуз.
Здесь охотникам нередко видеть Пичу как ни как,
То промчится Пачирису, то мелькнёт большой Созбак.
Много здесь тропинок тайных и сокровищ, говорят.
Покемонов здесь ужасных и чудовищ, говорят.
Много сказок и поверий ходит по родной земле
И об Абрах, Пумкабу, и о страшных Тривенанте .
Правда ль это? Бесконечен, словно небо, древний лес,
И не меньше, чем на небе, может быть в лесу чудес.
Об одном из них начну я повесть краткую свою,
И — таков уж мой обычай — я стихами запою.
Как-то в ночь, когда, сияя, в облаках луна скользит,
Из аула за дровами в лес отправился Сарин.
На Поните он примчался, сразу взялся за топор,
Тук да тук, деревья рубит, а кругом — дремучий бор.
Как бывает часто летом, ночь была свежа, влажна.
Оттого, что птицы спали, нарастала тишина.
Дровосек работой занят, знай стучит себе, стучит,
На мгновение забылся очарованный Сарин.
Чу! Какой-то крик ужасный раздается вдалеке.
И топор остановился в замахнувшейся руке.
И застыл от изумленья наш проворный дровосек.
Смотрит — и глазам не верит. Тренер это? Человек?
Покемон, разбойник, призрак этот скрюченный урод?
До чего он безобразен, поневоле страх берет.
Нос изогнут наподобье рыболовного крючка,
Руки, ноги — точно сучья, устрашат и смельчака.
Злобно вспыхивают очи, в черных впадинах горят.
Даже днем, не то что ночью, испугает этот взгляд.
Он похож на человека, очень тонкий и высок,
Узкий лоб украшен глазом, красным, словно ягод сок.
У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых,—
Десять пальцев безобразных, острых, длинных
и прямых.
И в глаза уроду глядя, что зажглись, как два огня,
Наш Сарин спросил отважно: «Что ты хочешь от меня?»
«Тренер молодой, не бойся, не влечет меня разбой,
Но хотя я не разбойник — я не праведник святой.
Почему, тебя завидев, я издал веселый крик?
Потому, что я щекоткой убивать людей привык.
Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать,
Убиваю человека, заставляя хохотать.
Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели,
Поиграй со мной в щекотку и меня развесели!»
«Хорошо, я поиграю,— дровосек ему в ответ.-
Только при одном условье... Ты согласен или нет?»
«Говори же, человечек, будь, пожалуйста, смелей,
Все условия приму я, но давай играть скорей!»
«Если так — меня послушай, как решишь
—
мне все равно.
Видишь толстое, большое и тяжелое бревно?
Дух лесной! Давай сначала поработаем вдвоем,
На Пониту мы с тобою вместе бревно перенесем.
Щель большую ты заметил на другом конце бревна?
Там держи бревно покрепче, сила вся твоя нужна!..»
На указанное место покосился Тривенант.
И, джигиту не переча, согласился Тривенант.
Пальцы длинные, прямые положил он в пасть бревна...
Мудрецы! Простая хитрость дровосека вам видна?
Клин, заранее заткнутый, выбивает топором,
Выбивая, выполняет ловкий замысел тайком.
Тревинант не шелохнется, не пошевельнет рукой,
Он стоит, не понимая умной выдумки людской.
Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез он безвозвратно…
Прищемились и остались в щели пальцы Тривенанта.
Тривенант обман увидел, Тревинант вопит, орет.
Он зовет на помощь братьев, он зовет лесной народ.
С покаянною мольбою он Сарину говорит:
«Сжалься, сжалься надо мною! Отпусти меня, Сарин!
Ни тебя, Сарин, ни сына не обижу я вовек.
Весь твой род не буду трогать никогда, о человек!
Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу?
Всем скажу: «Я — друг тренера. Пусть гуляет он
в лесу!»
Пальцам больно! Дай мне волю! Дай пожить же мне,
гиганту!
Что тебе, Сарин, за прибыль от мучений Тривенанта?»
Плачет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой.
Дровосек его не слышит, собирается домой.
«Неужели крик страдальца эту душу -не смягчит?
Кто ты, кто ты, тренер бессердечный? Как зовут тебя, скажи?
Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,
На вопрос: «Кто твой обидчик?» — чье я имя назову?»
«Так и быть, скажу я, братец. Это имя не забудь:
Прозван я «Вгодуминувшем»... А теперь —
пора мне в путь».
Тривенант кричит и воет, хочет силу показать,
Хочет вырваться из плена, дровосека наказать.
«Я умру. Лесные духи, помогите мне скорей!
Прищемил Вгодуминувшем, погубил меня злодей!»
А наутро прибежали Тривенанты из лесов.
«Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен?
Успокойся! Помолчи-ка! Нам от крика невтерпеж.
Прищемлен в году минувшем, что ж ты в нынешнем
ревешь?»
=========================================================
Примечание:
*1 – Оран, Пеша и Често – ягоды из игр про покемонов.
Царю Бравери – бравой птице, захотелось за границу.
Да была беда одна, под названием - жена.
Ведь царю хотелось воли, натерпелся тяжкой доли
А жена-то яйку грела, и на мужа не глядела.
Царь сослался на дела, улетел в теплы края.
Время тянется, царица, ждет все маленькую птицу.
Но ни трещинки на яйке. Вот когда? Поди узнай-ка.
А однажды утром рано, птенчик вылез из «капкана»
Лишь кусочек из скорлупок прицепился, хоть и хрупок.
Мадибаз от счастья тает, дочку тихенько качает.
Только вот царя все нету: где-то мечется по свету.
Затужила тут царица. Вдруг еще пришла вестица,
Что монарх наш не удел – погулять он улетел!
Злобно птица поплевалась, и с дворца в тот день убралась.
Воротился наконец, из курорта царь-отец.
Что он видит? Дочка плачет, а прислуга вся судачит:
Как убралась со дворца мать. И бросила птенца.
(А на пару и отца)
Рассердился тут Бравери, и рванул он быстро к двери!
Не успел день завершиться, прилетел он с новой птицей.
Фирроу та была страшна, мерзкий клюв, душа грешна.
Злобный взгляд, кривые лапы, шея кажется горбатой.
Кроме этого всего, закидон был у нее:
Ей хотелось всех на свете, быть страшнее в своем цвете.
И когда-то в свое время, кузнецов целое племя,
Выковали ей сверчка, позолочены бочка.
Фирроу только с ним была, добродушна, весела.
С ним приветливо шутила, и смеясь с ним говорила:
«Свет мой маленький скажи, да всю правду доложи.
Я ль на свете всех страшнее, всех упрямее и злее?»
«Без вопросов, госпожа!» - отвечал сверчок всегда.
«Ты на свете всех страшнее, всех упрямее и злее».
Радость Фирроу нет предела, лишь одно не углядела:
Пташка маленькая та, потихоньку-то росла!
Становилась все страшнее, грозный взгляд, перо чернее.
Лапки толстые, и челка – росла малышка втихомолку.
И отец души не чает. Выдать замуж все мечтает.
И нашел ей папа принца – Раффлета – красавца птицу!
В тот-то час, в тот поздний вечер, сверчок пташку заприметил.
И твердит который день: «Госпожа всего лишь тень!
По сравнению с невестой, та ужаснее из детства!
А как только повзрослеет, станет лишь еще страшнее!»
Грозно клювом Фирроу: "Щелк!" Но какой же в этом толк?
Фирроу была очень зла! Фирроу брата позвала.
Приказала она брату, удалить сию преграду.
Младший Фирроу не перечил, и сестрицу обеспечил,
Тишиной и покоем - выкрал он невесту с боем.
Но не смог сгубить он душу, так как был влюблен по уши.
Спрятал он ее скорей, среди леса у друзей.
А друзья те братья были, жили себе, не тужили.
Приняли Валлаби-птичку, назвали своей сестричкой.
Вот однажды Фирроу-птица, нареченная царицей.
Завела свои вопросы: «Кто страшнее всех? Мы спросим!»
Тут сверчок и отвечает: «Ты страшна, как Бог кто знает.
Только юная принцесса, достигает вновь прогресса.
Подрастает, и страшнеет, жутью от принцессы веет»
Фирроу вновь от зла клокочет, вновь принцессу сгубить хочет.
Полетела Фирроу в горы, посрывала она сборы,
Сборы были с разных трав, много в них было отрав.
Фирроу зелье наварила, и по формочкам разлила….
А принцесса молодая, о семье не вспоминала.
Рано утром тихо встав, Кушать быстренько собрав,
Братья шустро упорхали, на работу, где-то в дали.
И валлаби тут проснулась, бодренько она встряхнулась.
Приготовила обед, заскучала вдруг на нет.
Тут в окошко залетает, вкусный фрукт с другого края.
Наша пташка удивилась, и тем фруктом поживилась.
Вмиг она тут пошатнулась, и тихонько ужаснулась.
Смертным ядом отравилась, и в посмертие свалилась…
Братья в ту пору домой, воротилися толпой.
А сестрица нежива, лежит тихо у стола.
Братья были безутешны. Подняли сестрицу нежно.
И в полуночную пору, отнесли в пустую гору.
Смастерили с чиста злата, Веточку с каждого брата.
Птичку к ветвям посадили, тихо рядом потужили.
А тем временем царица, эта злая ведьма-птица,
Вновь сверчка к себе взяла, и вопрос свой задала:
«Я ль на свете всех страшнее, Всех упрямее и злее?»
«Ты, царица, не вопрос. Ты страшнее летних гроз!»
День за днем проходит лето, А принцессы-то все нету.
Затужил тут Раффлет сильно, повздыхал слишком бессильно.
Но потом решил орленок: «Хватит тут моих силенок,
Весь я мир переверну, но принцессу я найду!»
Орлик к солнышку взлетел, «Солнышко, спросить хотел!
Может где-то тут блуждая, Видел ты принцессу с края,
Там где правит царь Бравери, что не знаешь – не поверю!»
«Я принцессы не видало» - Солнышко тут отвечало.
Ты спроси у ветра – он, в новостях осведомлен.
Орлик к ветру полетел. « Ветер, я спросить хотел!
Прекрати ветер бодаться! Помоги мне разобраться!
Потерялась среди леса, моя милая принцесса,
Может знаешь, где искать? Мне б хотелось очень знать».
«Знаю все я – это верно. Есть за лесом птиц деревня.
Там жила твоя подруга. Славных братьев-то заслуга.
Но не сберегли принцессу. Там, недалеко у леса,
Есть высокая гора, в ней глубокая нора.
А в норе на златой ветке, там, где гости крайне редки,
Сидит пташечка мертва. Смерть та не без волшебства!»
Ветер дальше побежал, а орленок зарыдал.
И вспорхнул с того он места. На прекрасную невесту
Поглядеть в последний раз. Из теперь печальных глаз.
В нору плавно залетел, и невесту углядел.
Тихо сел на ветку дальню, голову склонил печально.
Тут решил навечно сесть, И с невестой умереть.
Только ветка не держалась, вдруг взяла и отломалась.
Рафлет этого не ждал, с громким воплем он упал.
Рядом рухнула принцесса. От полученного стресса
Фрукт тот травленый из горла, наша пташка вмиг исторгла.
Ожила она мгновенно, оглянулась постепенно.
И увидев принца рядом, одарила теплым взглядом.
И вспорхнули наши птицы, улетели за границу,
Наплевав на всех и вся, отдыхать лишь для себя!
А тем временем сверчок, позолоченный бочок,
Затрубил царице злобной: «Госпожа, ты бесподобна
В своей страшненькой породе. Но принцесса – лидер в роде!!!»
Тут от гнева злая пташка, в рот закинула букашку.
Но мгновенно поплатилась: вдруг взяла и подавилась!
Пала замертво царица. Во дворец слетелись птицы.
Молча ее схоронили, ни слезы не проронили.
Царь так вовсе счастлив был, в удовольствие зажил.
А когда вернулись дети, всех счастливее на свете,
Свадьбу тотчас учинили, и двух птичек поженили.
И никто с начала мира, не видал такого пира!
Мораль:
Хочешь жить в ладах с семьею,
На Юга лети с женою!
Эдмон Дантес, граф Монте-Кристо Лукарио Моррель - Сизор, владелец судовой компании Фернан Мондего – Флотзел - получил титул - граф де Морсер, стал генералом Мерседес – Лопанни, невеста Дантеса Данглар – Кеклеон, бухгалтер судовой компании, стал богатым банкиром Кадрусс - Ливанни, портной, в дальнейшем открыл трактир Де Вильфор – Снорант, был помощником прокурора, стал королевским прокурором Аббат Фариа Крукодайл Гайде - Гардевуар
Эпизодические персонажи: Нуартье - Глейли Тюремщик - Райдон Рене де Сен-Меран - Фросласс, жена Вильфора Отец Дантеса - Риолу Альбер де Морсер - - Бвизел, сын Фернана и Мерседес Капитан Леклер Райчу Маршал Бертран – Тирант Наполеон - Гуми
Захотелось взять такое произведение, как “Граф Монте-Кристо”. Роман, не оставляющий равнодушным даже самого избалованного читателя. Опросив своих друзей и знакомых из Лиги, я поняла, что 50 процентов не читали его вовсе, 30 читали, но почти не помнят, о чем там речь (кроме “попал в тюрьму по доносу, сбежал и всем отомстил” (с)), а 20 процентов могут даже кратко пересказать суть и основные моменты. Дабы уместить все в 5 страниц, некоторые моменты буду просто кратко проговаривать, чтобы вы не потеряли суть. Возможно, чуть изменив подачу информации, я смогу заинтересовать кого-то к прочтению этого шедевра мировой литературы (пафосно звучит? ). Все-таки вещь достаточно сильная. Сюжет, кстати, был взят автором из архивных дел парижской полиции. В дальнейшем, конечно же, он был сильно приукрашен. Мы с вами не просто чуть изменим сюжетную линию из-за “переложения” его на мир покемонов и Лиги, но и адаптируем для свободного чтения читателя любого возраста, в том числе и младшей возрастной категории
P.S. Иногда простая зависть может натворить огромных бед, как это случилось с героями рассматриваемого романа. Данглар, ведомый завистью и презрением, затеял “подставу” ненавистному молодому человеку, призвав на помощь Фернана, без памяти влюбленного в невесту главного героя, и Кадрусса (по глупости, как ни странно), соседа и “друга” семьи - жадного портного, обдирающего отца Эдмона до нитки, когда парня нет дома. В итоге эти трое добились своего. Один стал влиятельным банкиром, второй получил титул графа и Мерседес в жены, а третий открыл свой трактир. Помощник прокурора, кстати говоря, занял пост королевского прокурора (если бы не адресат злосчастного письма, а это был отец Вильфора, главного героя бы отпустили). Будут ли счастливы заговорщики в итоге? Не так долго. Дантес разрушит их жизнь так же, как они разрушили его. Еще важно заметить, что иногда человеку, чтобы просто не “сломаться”, нужна поддержка со стороны, рука помощи. Ее-то и получил наш герой.
P.S x2 Если кому интересно, что же был за донос такой, то: «Приверженец престола и веры уведомляет господина королевского прокурора о том, что Эдмон Дантес, помощник капитана на корабле “Фараон”, прибывшем сегодня из Смирны с заходом в Неаполь и Порто-Феррайо, имел от Мюрата письмо к узурпатору, а от узурпатора письмо к бонапартистскому комитету в Париже.
Если он будет задержан, уличающее его письмо будет найдено при нем, или у его отца, или в его каюте на “Фараоне”».
***
Эти сырые стены давят на меня. Я больше не могу! Моя Аура не помогает мне, я не могу пробить ни камня! Пять лет! Пять долгих лет я боролся за жизнь, мечтал, что проснусь и почувствую, что плыву домой, в Восточный Джото! Думая об объятьях моей любимой Мерседес, снова окажусь на мачте корабля, буду наблюдать за косяками Реморейдов и вздохну полной грудью, чтобы почувствовать солоноватый вкус морского воздуха… Я больше не могу сопротивляться…
***
Когда-то все было не так. Юный и жаждущий приключений бравый моряк Лукарио служил господину Моррелю – владельцу судовой компании. Хотя все и удивлялись, что Сизор мог держать свое детище “на плаву”, несмотря на наглые рейды пиратов и частые кораблекрушения торговых кораблей из-за естественных условий. Однажды, возвращаясь из очередного плавания на лучшем корабле компании - “Фараон”е, Эдмону пришлось принять на себя командование, ибо капитан корабля Леклер, тяжело заболев, отдал концы в воду (простите за каламбур), перед смертью поручив Лукарио передать посылку некоему маршалу Бертрану, что наш герой сделал. Встретившись с Тирантом Бертраном (от клыков которого сначала пришлось увернуться, дабы не лишиться лапы с посылкой), Эдмон получил задание аж от самого Гуми Наполеона (оказалось, он планирует скорое возвращение на престол) – доставить важное письмо заговорщику Нуартье на Южный Архипелаг. По пути “Фараон” попал в шторм, не зря Эдмон предпринял все меры безопасности! Это давняя морская примета: если Вингал летит задом вперед - быть беде. Вот наш новоявленный капитан и угодил в жуткую бурю. Хорошо, что сопровождающие груз Лантурны “страховали” судно, подавая световые сигналы.
Прибыв домой, Лукарио получает предложение стать капитаном корабля, спасает отца от голодной смерти (несчастный Кадрусс, и как я мог забыть про долг? Все деньги, которые я оставил отцу, он отдал, чтобы погасить мой долг!?) и даже назначил дату свадьбы со своей любимой Лопани. Незадолго до свадьбы упомянутый ранее донос был отправлен по адресу, в итоге на обеде в честь грядущей свадьбы (была назначена через несколько часов) главного героя арестовали и привели лично к помощнику прокурора, который и сам скоро должен был жениться на обожаемой Фросласс.
Г-н Нуартье - адресат письма, как оказалось, был отцом помощника королевского прокурора. Снорант, важно расхаживающий по кабинету и думающий о том, как обрадуется его невеста, что не придется становиться палачом и можно отпустить юного Лукарио, вдруг превратился в бледную ледышку, получившую приставку Shadow. Если бы королевский прокурор не был в отъезде и увидел письмо, Вильфор бы пропал! Снова отец подставляет его своим темным прошлым! Страх - животный, раздирающий душу и затуманивающий разум, - вот, что почувствовал Снорант, осев в кресло. План созрел так быстро, что Вильфор не успел даже удивиться: сжечь письмо и избавиться от несчастного "курьера"! Взяв слово с Эдмона, что тот никому не расскажет о письме, Снорант отдал приказ заключить арестанта под стражу, отвести в камеру, а сам начал обдумывать возможность упрятать Лукарио как можно надежнее. Никто не должен узнать об этом! Вскоре Эдмон Дантес стал узником замка Иф - последнего пристанища для опасных политических заключенных. Бонапартистский агент. Но Лукарио не смирился. Из-за твердого желания видеть коменданта и неконтролируемого мощного потока ауры, которая могла смести всех солдат, несших службу в замке, Эдмона перевели на этаж ниже, к “сумасшедшим”.
***
Отказавшись от заплесневелого куска хлеба, служившего скудным обедом, тощий и потрепанный Лукарио отвернулся к стене. Жесткие нары, повидавшие не один десяток приговоренных узников, отозвались протяжным скрипом. Но вдруг слух уловил какой-то стук в каменной стене камеры.
-Кто здесь?
Ответа не последовало, но звук прекратился. Эдмон соскользнул с нар и тихо подполз к бывшему источнику шума – тяжелой каменной плите. Сосредоточившись, Лукарио призвал Ауру. Точно, там есть живое существо!!! Собрав все силы, Дантес направил мощный поток Ауры, сконцентрировав ее в одной точке, аккурат в центр плиты. БАЦ. Удар вышел такой силы, что взрывная волна отбросила Лукарио к противоположной стене. Ударившись о выпирающий камень, обессиленный покемон потерял сознание. С обратной стороны стены, судя по удивленному возгласу и отборным ругательствам, действительно кто-то присутствовал.
-Эй, парень, ты живой? – спросил сиплый голос. Как же болит голова… Нужно открыть глаза…
-Кто… кто тут? Выйди… на свет!
Он почувствовал, что как будто бы лежит в своей кровати, а голова перебинтована какой-то тряпкой. Нет, поправка. Тюремная койка. Наваждение быстро сменилось чувством реальности. Говорить было трудновато, перед глазами все плыло, но Лукарио смог различить силуэт, благодаря яркому лунному свету (уже ночь?!), струйкой пробивающемуся из единственной крохотной дыры в стене. Это был Крукодайл. Его острые зубы задорно блестели, отражая свет. Огромный шрам, полностью пересекающий морду, не добавлял уверенности в добрых намерениях ночного гостя. Поистине жуткое зрелище. Но, вспомнив о перевязке, и о том, что этот покемон перетащил его на нары, Лукарио немного успокоился. Ведь это такой же пленник, как и он сам!
-Так это была твоя Аура – нарушил тишину Крукодайл. -Я почувствовал ее еще пару лет назад, правда, потом она резко пропала. Тогда мне показалось, что это снаружи, вот и копал сюда ход. Пнув остатки плиты, покемон с сомнением посмотрел на дыру, служившую теперь лазом в его камеру. – Я аббат, кстати, мое имя Фариа.
-Дантес, Эдмон. Был капит… помощником капитана в компании господина Морреля.
Так началась история крепкой дружбы между Крукодайлом и Лукарио. Оказалось, что Эдмон так и не научился контролировать свою ауру. Аббат вызвался помочь ему в этом деле. Вечерами и ночами они работали вместе, расходясь по камерам и пряча лаз каждый раз, когда должен был придти тюремщик.
***
Мощный поток ауры сбил Крукодайла с ног и оставил приличную вмятину на железной койке Эдмона. Лукарио не первый раз немного травмировал своего учителя. Учителя. С недавнего времени Дантес только так и называл старика, поневоле ставшего ему соратником и даже в какой-то степени заменившего отца.
-Эдмон! - яростный возглас грозил привлечь внимание Райдона, хотя тюремщик и находился где-то на уровне верхних камер. - Не слишком ли ты сильно приложился о стену с нашей первой встречи?! Ты все делаешь не так! Позволяешь Ауреконтролировать свой разум, поэтому и не можешь совладать с ней! Чем мы занимаемся эти годы? Я посвятил тебя в тайну, научил всему, что знаю сам, но что в итоге? Неужели ты стал настолько слабым?
Лукарио стоял, понурив голову. Фариа не в первый раз отчитывает его подобным образом, но упоминание слабости… Нет! Это чувство больше никогда не проявится, он забыл о нем с тех самых пор, как отказался бороться за жизнь и свободу. Встреча со стариком изменила ход истории. Гордо вздернув подбородок, Лукарио закрыл глаза и сосредоточился. Аббат в это время продолжал ругать юношу, но тому, казалось бы, не было до этого никакого дела. Внешне казалось, что Лукарио спокоен, но внутри шла жаркая борьба - Аура никак не хотела подчиняться ему. И тут в голове всплыла картинка: с высоты мачты отчетливо виднеется земля. Моряки в нетерпении посматривают то на своего капитана, то на горизонт. Воздух пропитан свежестью и еще чем-то таким, что главный герой не ощущал уже долгие годы - свободой. Но вдруг что-то изменилось. Небо заволокло тучами, липкими и темными, в воздухе еще больше запахло озоном, ветер усилился, а вокруг наступила тишина. Зловеще и резко захватив пространство, она стала предвестником надвигающейся угрозы. Поднялись волны, команда потеряла контроль над судном. Горизонт уже не казался таким доступным, как прежде. Страх. Вот что ясно ощутил Лукарио. Буря усиливалась, матросы кричали что-то Эдмону, но из-за сильного ветра он не мог ничего разобрать. Капитан остался один на один со взбесившейся стихией.
Мерседес, что она скажет, когда узнает, что я погиб? Я никогда ее больше не увижу? Не загляну в такие родные глаза, не услышу бархатного голоса? Нет-нет-нет-нет! Я должен вернуться! Я справлюсь!
-Я могу укротить тебя, слышишь?! Я…. МОГУ…. контролировать… тебя!
Следующее, что увидел Крукодайл, - сформированный поток ауры, пролетевший в полуметре от несчастного старика, ослепив и дезориентировав того на пару минут. Дантес не поверил своим глазам: он сумел! Он справился! Теперь он может контролировать свою ауру!
***
Лукарио все-таки удалось сбежать из проклятого замка, но уже без старого аббата. Фариа посвятил обретенного сына в свою тайну о несметных сокровищах, которые должны были послужить орудием мести за изувеченную судьбу юноши. Ими он и воспользовался, приобретя себе новое имя и титул - граф Монте-Кристо, в честь острова, где были спрятаны сокровища.
Появление влиятельного и состоятельного графа взбудоражило высший свет всех регионов без исключения. Поселившись в скромном пятиэтажном особняке близ одного из пляжей Восточного Джото, новоявленный граф отчаянно хотел найти всех виновных в страшном предательстве. Первым делом он навестил своего старого “друга” - Кадрусса, владевшего ныне трактиром в сельской местности. Выяснив у него детали и действующих лиц заговора, граф начинает свою игру. Ливани после этого пропал без вести.
Некоторые покемоны, ослепленные завистью к богатствам и статусу графа, вызывали его на бой. Как опрометчиво! Научившись контролировать свою ауру, Лукарио не оставлял своим соперникам ни единого шанса. Больше всего на свете он хотел в этот момент, чтобы на месте очередного противника был подлый Фернан. Но увы, пока подобраться к нему было невозможно. Выбрав для себя первую жертву, Эдмон нацелился на банк Данглара, ибо жадный Кеклеон жил только деньгами. Следовательно, лишив его богатства, можно лишить и смысла жизни. Пора нанести удар по состоянию, сколоченному мошенническим путем. Подружившись с главным редактором уважаемого издания, наш граф разместил заметку, содержащую ложную информацию, благодаря которой Кеклеон стал играть на бирже и продавать акции, получая, как оказалось, миллионные убытки в кредитах. Банк Данглара вскоре обанкротился, а сам бывший бухгалтер стал влачить жалкое существование, разом растеряв всю свою спесь и имущество, а затем и вовсе угодил в плен к местной банде Джинксов.
Граф много путешествовал по регионам, дабы заручиться поддержкой мощных союзников и усилить власть своего имени. Однажды Лукарио волею судьбы даже спас юную Гардевуар по имени Гайде, тем самым приобретя верного друга и советчика. Когда Дантес узнал, что граф де Морсер, из-за которого Гардевуар лишилась отца и дома, и есть Фернан, то во что бы то ни стало поклялся найти предателя как можно скорее. И они встретились. Флоатзель многому научился за годы военной службы, он провел ни одну битву, не проиграв ни разу. Бой был очень напряженный и долгий. На улице собралось много покемонов-зевак, спешно покинувших свои дома, дабы получше рассмотреть смертельную схватку, разгоревшуюся на центральной площади Голденрода. Лукарио разглядел в толпе Лопани, удерживающую своего сына Альбера: Бвизел предпринимал отчаянные попытки вмешаться в битву отца. Но вот Аура снова спасла жизнь своему хозяину, отправив Флоатзеля в нокаут. В дальнейшем в небезызвестной нам газете будет опубликована статья о всех бесчинствах генерала Флоатзеля и его неподобающем поведении. Противник унижен и раздавлен, а его жена Мерседес спешно покидает регион, увозя с собой сына…
Что касается королевского прокурора, то Сноранта также настигла кара. Открылись все махинации этого покемона. Впоследствии он потерял свой пост и исчез в неизвестном направлении, лишившись не только статуса, но и высокой тренировки из-за десятка наборов ослабления.
Так и опустился на головы предателей Дамоклов меч правосудия. А Лукарио вместе с Гардевуар отправился в новое странствие навстречу приключениям, оставив все призраки прошлого позади.
Здравствуйте, меня зовут Луиджи де Марко и я - блуждающий бард. С самого детства я путешествую и сражаюсь бок о бок со своими покемонами. Я родом из маленького городка Тернай-сити, который находится неподалёку от Вермилиона. Мой лучший друг – Мяут. Мой Мяут не обычный, он говорящий, его я знаю с самых малых лет, он рос вместе со мной и, когда я пошёл в путешествие, моя мама отправила его следом, наказав ему за мной приглядывать. С Мяутом у нас очень много общего, мы как братья, исключение составляет только любовь к музыке. Мяут любит спокойствие и тишину, а я наоборот с малых лет играл на папиной флейте, которую ему подарили на празднике «Снорлакса». Папа, зная, как я люблю играть на ней, подарил её мне. Теперь, в сотнях километров от дома, она напоминает мне о родных краях, о родителях и о беззаботном детстве.
Однажды по пути в очередной город мы с Мяутом сделали привал на лесной опушке. Уже смеркалось, я развёл костёр и принялся наигрывать застрявшую в голове мелодию, Мяут в это время забрался на ветку дерева прямо надо мной и, свернувшись в клубок, прикрыв пушистым хвостом уши, задремал. Где-то далеко эхом отзывалось оханье Хут-хутов. Я собирался прятать флейту и ложиться отдыхать, как вдруг, на последних нотах я услышал, будто мне кто-то подпевает. Песня была очень красивая и мелодичная. Я решил пройтись и посмотреть на этого музыканта. Пробираясь между деревьями и по кустам, в сумерках, я увидел два силуэта, которые стояли на большом пне, схожем на сцену. Присмотревшись я разглядел Крикетуна и Джиглипафа. Выходить я не захотел, чтобы не прерывать сладкую, как мёд, мелодию, но меня подвёл сухой хворост под ногой. С треском хвороста закончилась и нежная мелодия, и дружелюбность покемонов. Они оба попытались напасть на меня, но вдруг из-за моей спины выпрыгнул Мяут с его острыми когтями. Все участники конфликта замерли. Обстановка была накалена до предела, но вдруг я вспомнил, что мне говорил отец: «Сынок, это флейта особенная, он дарит хорошее настроение и расслабляет не только людей, но и покемонов.». Я не мог медлить, я не хотел, чтобы кто-то пострадал, времени для раздумий у меня не было. Я достал флейту и начал играть. И действительно – покемоны успокоились и начали пятиться обратно к пню. Сквозь звучание флейты я смог расслышать томные вздохи за пнём. Мы с Мяутом медленно, не желая нарываться на агрессию, подошли к тому месту и увидели раненного Манчлакса. Мяут сказал мне, что Манчлаксу понравилась моя мелодия и он хотел бы станцевать под нее, но он не может. После короткой беседы Мяут передал мне, что Крикетун, Джиглипаф и Манчлакс давние друзья и живут на этой полянке, возле пенька, и что раньше, каждый вечер, тут собиралось много покемонов для того, чтобы послушать их пение и потанцевать вместе с Манчлаксом. Но недавно в лесу появился злой Урсаринг, который приходил на «концерты» и разгонял всех покемонов. С тех пор все в лесу стали грустными и запуганными. Манчлакс, заметив, что его друзья сильно приуныли, решил раз и навсегда наказать задиру. Когда злодей в очередной раз шёл на их полянку, Манчлакс подождал его в кустах и атаковал, но одному сложно победить огромного, злого и сильного Урсаринга, и Манлакс был повержен. Весь в царапинах и ссадинах он вернулся к друзьям, рассказав им о своём поражении. Весь день Крикетун и Джиглипаф носили ему ягоды и пытались помочь выздороветь, а под вечер, когда ягод уже не стало видно, они решили спеть ему песню, ведь песни Джиглипафа обладают лечебными свойствами, а Крикетун подыграл ему. Как вдруг они услышали треск и хотели защитить друга, в этот момент из-за кустов показался я. После этой истории я быстро сбегал за своим рюкзаком, достал все нужные медикаменты и принялся лечить Манчлакса. Всю ночь напролёт мы залечивали его раны. Потом, когда вышло солнце, у меня сомкнулись глаза и я уснул. Проснулся я уже под вечер, возле меня лежала горсточка ягод, а напротив меня Мяут тренировал Манчлакса. Я был сильно удивлён этому, так как Мяут не всегда был такой дружелюбный. На пеньке распевались Крикетун и Джиглипаф. Из-за кустов виднелись некоторые покемоны, которые, судя по всему, пришли в надежде на концерт. И вот настал кульминационный момент, из-за куста появился огромный, будто скала, Урсаринг. Таких больших покемонов я ещё не видел, он одним движением руки поломал толстую ветку, которая загородила ему проход. Все покемоны попятились, но из-за пня перед грозным Урсарингом появился Манчлакс. В глазах Урсаринга читалась насмешка, но Манчлакс не собирался отступать. Манчлакс разбежался и ударил Урсаринга толчком, но тому хоть бы что. Урсаринг лишь насмехался над Манчлаксом. Манлакс был раздражён тем, что Урсаринг недооценивает его и со всего размаху ударил камнеломом. Этот удар пришёлся точно в цель, Урсаринг упал на колено, было заметно, что он почувствовал боль. После этого удара в глазах Урсаринга насмешка переросла в ярость и тот начал избивать Манчлакса, каждый удар приходился всё больнее и больнее, бедный Манчлакс не смог увернуться ни от одного удара. После нескольких точных попаданий Урсаринг был немного спутан, он начал приходить в себя и решил добить Манчлакса, лежавшего на земле. «О боже, что это?» - с тревогой удивился я. «Неужели это Гиперлуч?» - страшные мысли пронеслись в моей голове. Я уже было рванулся спасать Манчлакса, но Мяут меня остановил с криком: «Не надо, он спр-р-равится!». И в этот момент в Манчлакса уже летел луч ошеломляющей силы. Перед самым попаданием на всю поляну разразился ослепляющий белый свет. Я не понимал, что происходит, я очень переживал за беднягу Манчлакса. Но, когда свет погас, на месте Манчлакса появилось что-то большое, по размерам сопоставимое только с Урсарингом. «Что же это?» - подумал я. Это была эволюция. Наш маленький, но храбрый Манчлакс эволюционировал. Моей радости не было предела. Урсаринг ещё не успел ничего понять, как сверху на него летел слэм Снорлакса. Это был нокаутирующий удар, Урсаринг не мог продолжать битву. Все покемоны были рады. В честь этого мы решили устроить концерт. Я играл на флейте, Крикетун играл своими лапками, выдавая чудесную мелодию сравнимую с лучшими скрипками мира, Джиглипаф пел свою замечательную песню, а наш чемпион вместе с Мяутом весело танцевали с остальными покемонами. Мы веселились всю ночь и с утра, пока все спали, я собрал рюкзак и, чтобы не будить всех покемонов, позвал Мяута и пошёл искать тропинку в город, как откуда ни возьмись на дороге появились три наших друга и что-то сказали Мяуту, Он, с улыбкой на лице, сообщил мне, что они хотят пойти вместе с нами. Я, конечно же, был не против, достав три покебола, я словил их. Вот так я познакомился со своими друзьями, с которыми я путешествую уже… *Мяуканье перебивает меня*
- Мррр, хватит уже о нас, давай р-р-рассказывай самое интр-р-ресное, мррр – пробормотал Мяут.
- Ах да, точно, чуть не забыл – опомнился Я. Я же хотел рассказать одну захватывающую историю, которая произошла с нами в путешествии.
Часть 2. Поместье с призраками (По мотивам произведения «Гамельнский крысолов»)
Произошло это прошлой осенью. Мы с друзьями привычно шагали в сторону нового города за очередным значком. В этот раз наш путь пролегал через дремучий лес. Этот лес был очень стар и, как мне показалось, очень могуч. Было такое ощущение, что каждое дерево имело свою историю, так как было видно, что растут они здесь ещё с тех незапамятных времён, когда по нашему миру бродили Тирантрумы, а небесную гладь бороздили Аэродактили и Археопсы. На входе в него висела табличка с надписью: «Не сворачивать с тропы. Опасно!». Я и не собирался, честно говоря, мне было даже немного страшно идти по этому пути. Даже в солнечный день тень деревьев погружала лес в сумерки, а этот день был не особо солнечным, да и дело близилось к вечеру. Привал мы делать не собирались, до покецентра оставалось ходьбы меньше часа. Мы решили перестраховаться и заночевать именно там, в безопасном здании и тёплых постелях. Я шагал, напевая очередную мелодию, Мяут сидел у меня на плече. Ничего необычного, как вдруг из-за кустов я увидел девушку. Девушка была необычайной красоты. Милое личико, огромные и глубокие голубые глаза, золотистые локоны волос спускались ниже плеч, а какие у неё были формы… Бюст, талия, бёдра – всё просто не могло не очаровать нормального мужчину. Одета она была немного устарело, но крайне аристократично: на ней было белое шёлковое платье с орнаментом из золотых нитей. Хотя до неё было ещё метров двадцать я разглядел её с ног до головы, я просто остолбенел, стоял и смотрел, как вдруг она меня заметила. С её уст вырвалось негласное: «Помогите…» - и она начала отдаляться. Хотя этот лес и пугал меня, но всю свою сознательную жизнь я был падок к победам и красивым девушкам. Чувство героизма во мне просто растоптало в пух и прах мой страх и, как меня ни отговаривал Мяут, я пошёл за ней. Вечер уже плавно перетекал в ночь, как ни странно, было удивительно тихо, буквально через десять метров после того, как я свернул с дороги силуэт девушки пропал. Обернувшись назад, я не увидел нашей тропы и, не паникуя, пошёл дальше, в глубь леса. Дорогу мне освещала полная луна и миллионы ярких звёздочек на небе, но всё вокруг начало затягиваться густым туманом. Сквозь туман было видно лишь невзрачные силуэты деревьев, я немного растерялся. Я посреди густого леса, ночью, в центре какого-то туманного облака, не зная дороги назад, стою со своим верным другом Мяутом, которому эта идея сразу не понравилась. И тут, как бальзам на душу, я услышал всё тем же голосом той прекрасной леди слова: «Сюда, путник, подойди сюда. Иди на мой голос». Мне ничего не оставалось делать, я, будто с закрытыми глазами, потопал на звуки. Буквально через пару шагов я очутился на пороге какого-то здания. И тут я не то, чтобы испугался, я, мягко говоря, был ошарашен. Ведь здание было не малых размеров, но до этого я его не видел, даже в тумане его было бы сложно не заметить, так как свет горел почти в каждом окне. Оно взялось из ниоткуда. Выхода у меня не было, передо мной был только вход. Точнее двери с надписью «Вход» и коврик, который сообщал мне, как мне казалось на тот момент, не самое правдивое – «Добро пожаловать». Ночевать мне действительно было негде, и я подошёл к двери, как тут же мое сердце ускорилось после того, как дверь открылась сама прямо перед моим носом, я даже постучать не успел. Когда я попал в это поместье, то был ослеплён его красотой. Оно было оформлено просто восхитительно. Моя мама занималась историей региона Канто и я знал по её книгам, которые я любил листать в детстве, что такое оформление было в моде как минимум триста лет назад. Но, несмотря на всю прелесть здания, я всё ещё дышал через раз. Стоило мне моргнуть, как тут же появилась та самая девушка, которая ловким кувырком превратилась в Мисмагиуса. Вы не представляете, какие двойственные чувства тогда разрывали меня. С одной стороны, страх сняло как рукой, ведь я знал, что покемоны-призраки те ещё шалуны и главное – не бояться их, а с другой стороны я всё ещё верил, что мне что-то перепадёт с той красоткой. «Эх…» - на выдохе сказал я. Мяут ехидно заулыбался, но через мгновенье его улыбка сошла с лица. Он начал диалог с Мисмагиусом. За спиной Мисмагиуса начали появляться Генгары, Даскулы, Дрифлуны и остальные покемоны-призраки. Среди них я увидел маленького Гастли, который пристально наблюдал за мной, но, как только, увидел, что я смотрю на него, тут же спрятался за Генгаром. Я сидел с задумчивым видом, смотрел на покемонов, потому что я не часто видел покемонов-призраков, и ждал пока Мяут мне доложит ситуацию. И вот он подбегает ко мне и говорит, что это поместье уже много лет служит пристанищем многим покемонам-призракам, издавна это их дом. Но последнее время в их подвал начали сбегаться Раттаты и Ратикейты. Они едят их ягоды, и точат зубы о деревянные стойки в подвале. Из-за этого всё поместье может обрушиться. Обитатели пытались самостоятельно выгнать «оккупантов», но их атаки не действуют на Раттат и Ретикейтов. Мисмагиус слышала, как я играл на флейте и решила, что с её помощью я смогу их всех выгнать. Я немного подумал, посоветовался с Мяутом и решил помочь. Мисмагиус поманила нас за собой, и мы пошли в тёмный коридор. По пути, после каждого шага, впереди нас зажигались факелы. Мы шли по старым коридорам, вокруг пахло древесиной и сыростью, но мне нравился этот запах, так как он напоминал мне запах подвала моего родного дома, в котором мы с Мяутом часто играли в детстве. Шаг за шагом мы продвигались к цели. Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит, при чём это чувство не покидало меня ещё с начала пути. Резко развернувшись я увидел того самого Гастли, который сначала тревожно полетал из стороны в сторону, а потом скрылся за углом. «Хм, какой скромный Гастли» - подумал я. Мяут всю дорогу беседовал с Мисмагиус, а я разглядывал картины, которые весели по всем коридорам. И тут мы пришли к лестнице. Мяут сказал, что дальше пойдём мы с ним вдвоём. Я приготовил флейту и осторожно начал спускаться. После короткого спуска, я увидел больше десятка грызунов. Они всё посмотрели на меня, Мяут приготовил острые когти, на всякий случай. И тут я принялся играть на флейте. И действительно, в глазах вредителей виднелось, что их разум затуманен моей мелодией. Мисмагиус махнул на дырку в стене, которая вела в подземный туннель внушительных размеров, через него Раттаты и Ретикейты попали сюда. Я медленно пошёл в этот туннель. Мяут не прятал своих острых когтей. После нескольких метров мы вышли на опушку леса, и я продолжил идти, ведя за собой полчище грызунов. Мы отходили всё дальше и дальше. Отошли мы уже на достаточное расстояние, но как по воле случая, я споткнулся и выронил флейту. Вся орава вредителей очнулась. Флейта, как на зло улетела в кусты. Я принялся искать её. Мяут, взяв ситуацию в свои лапы не давал быстрым атакам Раттат и Ретикейтов попасть в меня. Я вызвал всех своих покемонов. Джиглипаф, Мяут, Крикитун и Снорлакс сражались с армией кровожадных крыс. Они атаковали со всех сторон, а флейта так и не была найдена. У моих покемонов не оставалось сил противостоять этому отряду. И в момент, когда надежда покидала меня, когда я сам отвлёкся от поиска флейты и побежал защищать своих друзей, из-за кустов вылетел Гастли, тот самый маленький и скромный Гастли. Он использовал психическую волну огромной силы, которая отпугнула всех Раттат и Ретикейтов, он спас мне и моим друзьям жизни. После этого я в спешке, с помощью своих покемонов и Гастли нашёл флейту и отправился в поместье. Там Мяут доложил о том, как всё происходило, о геройстве Гастли, чем очень удивил Мисмагиус. Мяут передал мне, что этот Гастли был самый скромный среди всех малышей, все боялись, что он так и не эволюционирует из-за своей скромности и пацифизма. Мисмагиус поговорил с Мяутом, потом с Гастли, и они оба подошли ко мне. Мяут сказал, что Мисмагиус очень благодарен мне за мой подвиг. В знак благодарности он просит взять с собой этого Гастли и воспитать его сильным воином, как все мои покемоны. Гастли, опустив глаза, подлетел ко мне и облизнул. Я понял, что он не против стать моим другом. Я достал покебол и Гастли сам стукнулся о него и стал моим покемоном, но тут же выскочил с покебола, чтобы попрощаться со своими друзьями. За окном уже светало. Мисмагиус с другими покемонами-призраками проводили нас к выходу. Я вышел из поместья, спустился со ступенек, хотел помахать обитателям этой дивной виллы, но она как сквозь землю провалилась. Смотря на улыбающегося Гастли, я уже не был этому удивлён. Очутились мы на том самом повороте, где я побежал за прекрасной девой. Лес уже не казался мне таким страшным, теперь я считал его другом. Мяут прилёг у меня на рюкзаке, Гастли летел рядом. Я был уверен, что эту историю я не забуду никогда. Я понимал, что этой ночью я нашёл друга на всю жизнь. И с тех времён я не расставался с Гастли, который уже стал Хонтером…
Продолжение следует…
1.
Здравствуй, Кейт. Я передаю это письмо с твоим дедушкой, профессором Джонсоном. Он, должно быть, уже рассказывал тебе и о своей поездке, и о нашей деревеньке в Восточном Джото. Я уже знаю и о тебе, и о твоей Поните, и о заповеднике покемонов, который вы хотите организовать. Может твой дедушка рассказывал тебе и обо мне, если же нет – меня зовут Рэй, я сын фермера. Возможно ты сейчас хихикаешь, читая мое письмо, и думаешь, какими же простыми или даже неграмотными словами я пишу, но мне и этого хватает. Зато ты наверняка не умеешь делать йогурт из молока Милтанка, а я умею!
Хотя речь пойдет не обо мне, а о Рапидаше. Профессор везет его из нашего региона к вам, в Западный Джото, чтобы поселить в заповеднике. Я слышал, у вас там тоже водятся Пониты, но очень редки. У нас же стоит отойти от проезжей дороги, как почти наверняка нарвешься на табун. Я знаю, у тебя уже есть пойманная Понита, но если она ручная, исполняет твои команды и ходит за тобой как собачка, как бы ее встреча с пойманным Рапидашем не кончилась плохо – он дикий, очень сильный и очень злой.
Я все тебе про него расскажу, и как его нашли, и как его поймали.
Жизнь фермера отличается от того, чем занимаются тренеры покемонов. Я встаю каждый день в пять утра, чтобы дать еды и воды всем нашим Милтанкам, затем, пока роса не высохла, иду косить сено, чтобы была им была еда на следующие дни, затем ношу воду, ну и все в этом духе. Спать я ложусь рано, как только стемнеет, но перед этим обязательно зайду в хлев и проверю, как там наши девочки. Если бы ты знала, какое вкусное они дают молоко! Но сейчас не об этом.
В то утро я встал пораньше и отправился косить траву на дальний-дальний луг. Нужно было немного сена, я управился быстро, собрал скошенную траву в стог и отправился гулять. Невдалеке на холме был лесок, и я направился туда. Гулял долго, даже подкрепился вкусными ягодами, направился по тропинке назад. Только тогда, когда вышел к совершенно незнакомой мне долине, я понял, что заблудился. Но я помнил, что луг был к югу от нашей фермы и к западу от проезжей дороги, и если я пойду на северо-восток, обязательно куда-нибудь приду, поэтому не боялся. Мое внимание привлек огонек среди травы в долине, и я начал медленно продвигаться в его сторону, пока не заметил, что это была крохотная Понита. Я был на заросшем кустами холме, поэтому видел далеко, а покемон меня не замечал. Я решил подобраться еще чуть ближе, чтобы рассмотреть малышку во всех деталях, но тут она посмотрела в мою сторону. Я не услышал ничего, но, должно быть, она позвала на помощь, и уже через минуту к Поните подбежал Рапидаш, не очень крупный – у нас на ферме есть и такие, которые на целую голову его выше – зато его грива и хвост были серебристо-лилового цвета, какой я еще ни у одного Рапидаша не видел. Он злобно посмотрел на меня, фыркнул и загородил собой маленькую Пониту. Я сидел за кустом, и он меня точно не видел, но все равно было страшно. А он все стоял и смотрел… но вот маленькая Понита толкнула его головой и пошла в другую от меня сторону. Ее защитник пару раз стукнул копытом об землю, выпустил из ноздрей две струйки дыма с проблесками пламени и пошел за ней. Я облегченно вздохнул и пошел на северо-восток. Как и думал, я вышел к ферме еще днем, но не стал рассказывать родителям об увиденном. Зато сказал о том, какие вкусные ягоды были в лесу, и попросился сходить туда завтра. С трудом, но все же уговорил маму, и меня отпустили. На следующий день я взял с собой бинокль, чтобы не попасться, как в прошлый раз, и запас еды. Пришлось, правда, тащить с собой и корзину для ягод, да и собирать эти ягоды тоже надо было, но это я решил оставить на вечер. Не склюют ведь их все какие-нибудь залетные Пиджи?
Я добрался до дальнего луга, поднялся на холм, свернул в лес… работая на ферме, с детства учишься быть внимательным и терпеливым, тренируешь память и ноги. Ноги мне особенно помогли, особенно если учесть, что я снова заблудился. Ну, почти что. В этот раз я куда раньше выбрался из леса, и, представляешь, я увидел целый табун диких Понит и Рапидашей! Да что диких, они, наверное, и человека никогда в глаза не видели. И среди них был тот с серебристой гривой. Как я понял, это жеребец – он не интересовался детенышами, зато пытался охранять табун и заигрывать с кобылами, за что ему часто перепадало от других Рапидашей. Но, пожалуй, длинное письмо получилось, да и меня ужинать зовут. До свидания,
Твой новый друг
Рэй.
2.
Здравствуй, Рэй. Дедушка приехал и тут же уехал, у него там какая-то важная конференция, посвященная проблемам диких покемонов, а без него пойманного Рапидаша никто не поселит к нам в заповедник. Твое письмо оказалось очень интересным, и зря ты жаловался на свою грамотность. У меня есть подружки, которые учились в частной школе, занимаются выращиванием покемонов, а пишут и того хуже. Да и у меня с грамотностью бывают проблемы – это так, к сведению. В заповеднике все готово для переселения туда Рапидаша, я его сама жду – не дождусь, хочу посмотреть. Профессор ведь уже объяснил, что значит цвет пламени его гривы? Этот покемон – шайни, у него очень хорошие гены и он может дать сильное, боеспособное потомство. Кьют – так зовут мою пониту – тоже шайни, и я ее тренирую. Я хочу участвовать с ней в турнирах и в конечном счете добраться до Лиги Чемпионов!
Впрочем, сейчас это не столь важно. Лучше расскажи, как же этого Рапидаша нашли и поймали. Да, теперь у него есть имя! Моя няня – только не надо смеяться надо мной, да, у меня как у младенца есть няня! – только услышав про него, сказала, что этот дикий огонь нам еще много хлопот доставит. А на одном древнем диалекте «дикий огонь» звучит как Осума. Ему идет, не находишь?
Ой, извини, но мое письмо выйдет очень уж коротким. Дедушка только что позвонил и сказал, что приезжает. Наконец-то я увижу Рапидаша! До свиданья,
Твоя нервничающая и ждущая дедушку
Кейт.
3.
Здравствуй, Кейт.
Я обещал рассказать тебе, как его нашли и поймали, но в прошлое мое письмо это не вместилось. Прости, что заставил тебя ждать нового письма. Но в этом я все-все расскажу, как бы мне ни хотелось забыть об этом.
Так вот. Ты же помнишь, что я увидел его, когда шел косить сено? А сохнуть на лугу хорошее сено должно никак не менее пяти дней, если только не собирается дождь, иначе оно не просушится. И вот, через пять дней мой папа на своем вездеходе (да-да, у него самый настоящий вездеход!) направился за сеном, но нашел стог объеденным и подпаленным, а трава вокруг кое-где пожухла от жара. Отец мой фермер опытный, и знал, что такие проделки могут сотворить только Рапидаши со своими длинными огненными хвостами. А еще он знал, что на много миль вокруг обитают только Пониты, чьи короткие хвостики никак не могут подпалить траву. Тренеры же в наши края почти не заглядывают, да и подумать, что какой-то тренер позволил своему покемону сжевать чужое сено… таких ведь не бывает, да? Мой папа думает так же, поэтому он поехал по оставшимся на траве следам и выехал в ту же долину, что и я. И тоже увидел диких Рапидашей. Потом твой дедушка, профессор Джонсон объяснил, откуда они взялись. Представляешь, в большом табуне Пониты дрались друг с другом, чтобы получить место вожака, побеждали и эволюционировали в Рапидашей! И такие Рапидаши оказывались сильнее многих из тех, кого воспитывали опытные тренеры, так сказал твой дедушка.
А еще они были злее. Мой папа еле как уехал от них на своем вездеходе, а дольше всех его преследовал жеребец с серебристой гривой, он таранил машину, бил ее копытами и осыпал искрами! В следующее письмо я обязательно вложу фото вездехода сразу после того случая, ты увидишь, что с огромной машиной смог сделать один разъяренный покемон. Подобный табун, конечно, был делом удивительным, но и я, и папа чуть не поплатились за это жизнью. А кто знал, что будет, если они решат постоянно воровать наше сено, а то и спалить наши постройки? С этим надо было что-то делать. Мой отец позвонил своему знакомому, тот своему знакомому, а тот своему, и так далее, и так эта новость дошла до твоего дедушки.
Я не буду описывать всех приготовлений, это скучно. Скажу только, что ловить Рапидашей собрались целых четыре вертолета и пять бронированных вездеходов. Ни одного тренера не известили о табуне, чтобы не переловили всех Рапидашей, собрались одни ученые. Мы с отцом были в одном из вертолетов, нам там объяснили, что добыть собрались пятерых покемонов, для заповедника, и они ни в коем случае не должны видеть людей. Вертолеты выслеживали их, летая так высоко, что сам табун сверху казался рассыпанным желтым песком, а мы для них были не больше птицы. Пилоты по рации дали команды вездеходам, и те выехали из-за холма с двух сторон, включив страшно громкие сирены, беря табун в кольцо и гоня к реке. В главном вездеходе, кстати, сидел твой дедушка, Кейт, сам профессор Джонсон, и отдавал команды. Нам из вертолета было прекрасно видно, как табун сбился в плотную кучу – сверху они смотрелись одним ровным желто-красным пятном – а затем все как один Пониты и Рапидаши, пугаясь, побежали к реке. Вездеходы начали менять строй, теперь они ехали косой линией, чтобы можно было отрезать последних бегущих. Почему последних, спросишь ты? Потому что последними бежали только Рапидаши, защищая маленьких Понит и не давая им отстать. Река была уже близко. Наш вертолет снизился, чтобы набросить сеть по команде, и я очень хорошо видел каждого покемона. Я, наверное, навсегда запомню то, что было дальше.
Одна совсем крохотная Понита в центре табуна споткнулась и упала. Ее затопчут – подумал я, но тут от к ней молнией с самого края бегущих метнулся тот самый Рапидаш с серебряной гривой. Он загородил ее от других Понит и стал ждать, когда малышка поднимется, нервно гарцуя рядом. Но она, должно быть, слишком устала, чтобы бежать дальше. Он нервничал, вился около нее, рассыпал искры, глядя вслед другим убегающим покемонам. Табун был все дальше, машины все ближе. Он поддел ее мордой, помогая встать, она прошла несколько шагов и снова легла. И тогда он взял ее зубами за холку, и бросил! Я думал, у меня разорвется сердце, когда видел, как она шлепнулась на землю. Но нет, она закричала жалобно и дернула ножками, а затем кое-как поднялась.
И тогда, убедившись, что Понита ковыляет к табуну, Рапидаш бросился на самую близкую к нему машину. Мы уже знали, что он так может, в каждом вездеходе была бочка с водой и встроенным брандспойтом, но это было крайним средством. С нашего вертолета, или с любого из соседних, в покемона должны были попасть дротиком со снотворным, но он двигался слишком быстро. Я услышал в рации голос одного из пилотов, а затем увидел, как винтовая машина рядом с нами снижается почти до самой земли. Через секунду профессор Джонсон что-то оглушительно громко, отчаянно закричал, а потом перед нами выросла настоящая стена огня.
И тогда Рапидаша стали поливать водой. Он страшно кричал, не доводись тебе, Кейт, слышать крики Рапидаша. В них было столько ярости и боли, что даже наш пилот и стрелок зажали уши. Все заволокло паром и дымом, даже стекла кабины вертолета запотели. Оглушительно шипел гасимый огонь, ревели винты и двигатели, шумели струи воды, а затем все разом смолко, будто мы все оглохли. Пар и дым рассеялись, и я увидел, как у Рапидаша, стоящего посреди огромного, выжженного до черной земли круга, трясутся и подкашиваются ноги. И в этот момент в него выстрелили снотворным, а затем сверху набросили специальную сеть.
Да, я знаю, что вы везете его в заповедник, где он будет единоличным хозяином, где ему не будет перепадать от других Рапидашей и где никто не будет опасаться за то, что он съест сено или спалит дом. Но чует мое сердце, Кейт, зря вы это затеяли. До связи,
Рэй.
4.
Здравствуй, Рэй. Я хотела бы тебе написать о многом – и о том, что тренеры покемонов бывают очень разные, и среди них есть и такие, что позволят своим воспитанникам есть чужое сено; и о том, что я слышала, как кричит Рапидаш, это одна из его боевых способностей; и о том, что покемоны мыслят совсем не как люди, и для Осумы – можно ведь мне звать его этим именем? – поимка была пусть и тяжелой и болезненной, но всего лишь очередной битвой. Но я напишу тебе лишь о том, что ты был прав. Зря мы это затеяли.
Его привезли не в покеболе, а на самолете, специальным рейсом. Он был еще усыплен, когда его выгрузили на территории заповедника, рядом с покецентром, который построен там для разных экстренных случаев. Я и моя Понита Кьют видели его так близко, как ты видишь свое отражение в зеркале. В самолете ему обработали все раны от воды и пара, которые остались при поимке, но все равно мне было жалко на него смотреть. Когда я отвернулась и пошла в покецентр, Кьют осталась стоять около Осумы. Я позвала ее. Он обернулась и посмотрела на меня такими глазами, что я сразу все поняла. Да, Рэй, я выпустила ее. Она легла рядом с Рапидашем и стала ждать, когда он очнется, а я вытерла слезы и пошла ужинать.
В разных точках нашего заповедника стоят наблюдательные вышки, поэтому мы можем следить за тем, как себя ведут покемоны. В течение двух недель нам сообщали о всех перемещениях Кьют и Осумы, но вдруг целый день никто не принес никаких новостей. А затем нам вдруг сообщили, что поврежден забор. Весь заповедник окружен специальным проволочным электрическим забором, чтобы не дать пробраться в него браконьерам и похитителям покемонов, это обычная практика. И ты, думаю, понимаешь, как опасно любое повреждение забора. Мы запросили данные о том, где повреждение, чтобы вызвать ремонтную бригаду, но когда дедушка услышал, где именно произошла поломка, он только тихо вздохнул и опустил голову. Не были повреждены провода под напряжением. Был разбит край бетонного забора около старого, еще в прошлом веке заброшенного склада, единственное место, где не было тока. Я видела это место своими глазами, на стену словно наехал танк. Повсюду были куски бетона, некоторые по размеру больше моей головы, крепления проволочного забора были из гнезд и расплавлены, земля обуглилась. Мой дедушка, увидев это, заплакал.
А через день мы узнали от знакомого тренера, что ночью на горной гряде к востоку от заповедника видели силуэты двух покемонов - Пониты и Рапидаша, и Рапидаш сильно хромал на правую переднюю ногу.Видишь, Рэй, все ты правильно сказал. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. До свидания,
Твоя грустная новая подруга
Кейт Джонсон.
«Пушистик» (по мотивам рассказа «Каштанка» А. П. Чехова)
Маленькая иви, беспокойно оглядываясь, бегала по улицам Олстона, ища кого-то и никак не находя. Черные большие глаза были полны печали и тоски: как так вышло, что она осталась одна? Днём она вместе со своим тренером, которую звали Мари, пришли на новое цирковое представление в этот шумный и веселый город, зазывающий пестрыми ярмарочными шатрами, атракционами и вкусными запахами. Когда они вышли на главную улицу, на ней как раз началось праздничное шествие циркачей и их покемонов, приехавших на выступление. Как много их было, какие на них яркие одежды, какие красивые связки шаров, развевающиеся ленты и флаги они несли! Пушистик захотела рассмотреть всё получше, поэтому, спрыгнув с рук радостной Мари, она сначала забралась на столбик ограждения, а с него – на крышу небольшого фургончика с мороженым, откуда было видно все. Иви, подпрыгивая, радовалась и ликовала вместе со всеми. Покемон не заметила, как толпа оттеснила её хозяйку, а сам фургончик сдвинулся с места, уступая дорогу.
Когда Пушистик опомнилась, уже отгремели звуки труб, дудочек и колокольчиков, люди стали расходиться по домам в ожидании завтрашнего представления, а на улицах, усыпанных конфетти и серпантином, стало тоскливо и пусто. Она спрыгнула на землю, не зная куда идти и где искать свою хозяйку. Слезы текли из её глаз, падая на асфальт. После долгих скитании и поисков она устала и выбилась из сил, чувствуя себя потерянной и одинокой как никогда.
Неожиданно Пушистика кто-то пнул в бок, и она отлетела в сторону. И сразу же раздался голос:
– Ой, прости-прости! Мачамп, ты должен быть внимательным!
Невысокий мужчина в ярком синем костюме, с приятным лицом, веселыми глазами и прической, напоминающей верхушку рожка ванильного мороженого, догнал покемона, несущего такую большую коробку, что не видел перед собой ничего. Человек опустился рядом с иви, чтобы убедиться, что с нею все в порядке и протянул к ней руку, – Не сильно ушиблась, малышка? Уже поздно гулять одной…
Пушистик, не поднимаясь, смотрела него. Её взгляд был настолько полон грусти и тоски, что ему захотелось сделать хоть что-то для этого маленького несчастного создания. Поискав по карманам, он нашел сладости для покемонов, которыми всегда поощрял своих питомцев. Маленькая иви только сейчас поняла то, насколько она голодна, и охотно приняла угощение, а после, проглотив, посмотрела на него глазами, полными благодарности, и лизнула руку.
– Ты потерялась? – догадался циркач, посмотрев по сторонам, – что ж с тобой делать? Пойдем ко мне! А завтра, обещаю, поищу твоего тренера!
Через полчаса она уже была в одном из новых цирковых шатров, принюхиваясь к незнакомым запахам. После еды её клонило в сон, но Пушистик была слишком юна и любопытна, поэтому не могла усидеть на месте, лапки сами привели её туда, где шла репетиция незнакомца перед выступлением. Тот человек теперь казался совсем другим в кругу своих покемонов, отдавая им указания, которые те выполняли с удивительной точностью и грацией. Иви с удивлением смотрела на горделиво вышагивающего фарфеч’да, марширующего со своей тростью-луком, наблюдала за тем, как она в его крыле вертится, становясь похожей на пропеллер, как споинк, подпрыгивая на своей пружинке, ловко ловит мячики разных размеров, кидая их обратно своему тренеру. А еще там был мяут, который умел ходить на передних лапах, кататься на мячах, прыгать через поднятые споинком кольца с таким изяществом, что Пушистик приходила в бурный восторг…
Ночью она никак не могла уснуть. Чужой мир был наполнен странными шумами и формами, все казалось не таким. Положив мордочку на край корзинки, иви вспоминала, и от этого становилось еще тоскливее. Вот она и Мари вместе едят мороженое, тренируются, играют в мячик, поддерживают остальных покемонов в их битвах за значки. Еще у неё были мечты – что она вырастет большой и станет… А кем станет? Прекрасным повелителем растений лифеоном или властителем льдов гласеоном? Опасным как удар молнии джолтеоном? Пламенным флареоном, невидимкой вапореном?.. Она пока не знала, но страстно желала сражаться и защищать свою хозяйку, чтобы та больше не переживала за нее и, поглаживая, говорила, какая она храбрая и сильная. Неужели это все было так давно? И они больше не увидятся… В это не хотелось верить.
Скоро усталость дала о себе знать. Закрывая глаза, она никак не ожидала, что проснется от топота многих ног, шума и звука голосов: шатры ожили. Шла активная подготовка к выступлению. Пушистик четко выделила среди всех голос, ставший теперь знакомым. Она навострила свои большие ушки, прислушиваясь.
– Как же так, друг… Выступление скоро, а ты повредил лапу…
В ответ последовало виноватое мяукание мяута.
Иви, желая понять, что произошло, выбралась из своей корзинки и увидела того человека со смешной прической на голове. Он перебинтовал лапу покемона, говоря ему что-то успокаивающее. В этот момент в шатер, где жил и репетировал незнакомец, вбежала какая-то женщина в блестящем красном фраке и цилиндре: – Представление через 5 часов! Все билеты раскуплены!
И не успел циркач что-то ответить, как она испарилась.
– Друзья, как же мы будем выступать? – он посмотрел на мяута, – Ты заслужил отдых. Не переживай, мы справимся. Да, фарфеч’д, споинк?
Он решил заменить в прыжках через кольца мяута на птицу, отдав приказ споинку поднять кольца. Циркач подбадривал своего напарника, переживая за свое выступление.
Вот покемон прыгнул в одно кольцо, влетел в другое, но на третьем, что застыло в воздухе повыше, фарфеч’д неловко зацепился за него крылом. Но что это? Маленьким пушистым шариком через все кольца проскочила иви!
– Малышка, да у тебя талант!! Талант! – его удивлению не было предела. Он только сейчас вспомнил о своей маленькой гостье. Присев перед нею, он погладил её по голове. – Ты уж прости, мне некогда было искать твоего хозяина. Давай ты поможешь мне, а я потом тебе? – глядя в большие умные глаза, сказал он. Иви, придя в полный восторг от такого предложения, кивнула, заявляя о том, что она совсем не против.
Мари, после того, как она потеряла свою иви во вчерашней суматохе, не хотела идти в цирк. Её билет, забытый, сиротливо лежал на столе в покецентре. Девочка не могла думать о чем-то, кроме нее, обегав все улицы, сбив ноги, но развесив объявления где только можно, но все равно чувствовала, что не сделала все, что могла. И когда подруга зашла за ней, чтобы вместе пойти на выступление, она долго отказывалась. Но, в конце концов, немного успокоенная её словами (Пушистик обязательно найдется! Тебе нужно развеяться), Мари позволила себя увести. Однако представление её мало интересовало, хотя все было сделано действительно чудесно и красиво! Веселые, напоминающие погремушки, марактусы, выполняли акробатические трюки и танцевальные па под зажигательную музыку, ослепительно белые силы, крутили на хвосте обручи и хлопали ластами, мачампы и мачоки поднимали невероятные тяжести с удивительной легкостью, поигрывали мускулами, соревнуясь друг с другом. После них были забавное выступление Мистера Майма, неподражаемого мима, алаказамы, демонстрировавшие удивительные психические способности, прекрасные и бесстрашные наездницы во всполохах пламени на рапидашах… Но ничто не привлекало её внимание, пока на сцене не появился человечек с прической, напоминавшей рожок сливочного мороженного. В руках у него были увитые ленточками обручи, разноцветные кегли и шары. За ним следовали споинк, фарфеч’д и иви, вышагивая на передних лапках.
– Это не Пушистик… – произнесла подруга, увидев выражение лица Мари: – Как она могла попасть на цирковую арену?
Но Мари не верила. Может, для подруги эта иви была одной из сотен других, но она не обманывала себя, не принимала желаемое за действительное, нет! Она знала. Знала, как плавно и гибко движется именно её иви, какой огонь блещет в её глазах, знала, как топорщится шерсть на хвостике и шее, по которым она не раз проходила расческой, и что окраска на спинке у неё чуть темнее, чем у обычных.
– Нет, это Пушистик! – поднимаясь, и приложив руки ко рту как рупор, не помня себя от радости, она закричала: – Пушистик!! Пушистик!!!!
Перекрывая возгласы радости и восхищения, шум, смех, аплодисменты и гомон детей, этот крик полетел вниз, к сцене. Пусть для всех это слово не имело никакого значения, но для одной пары ушей оно и этот голос были самыми родными и близкими.
Иви, услышав, застыла на секунду на задних лапках перед очередным кольцом, в которое она собиралась прыгнуть. В её глазах вспыхнули искорки счастья, забыв обо всем, она метнулась туда, откуда разносился зов. Через край арены, по ступеням вверх и вверх, туда, где навстречу ей неслась пара ног в знакомых синих кедах. Еще секунду – и она уже запрыгнула в широко распахнутые объятия Мари, и больше ничего в мире уже не имело значения.
Олстон остался далеко позади, новая дорога манила вперед своими приключениями и тайнами, Мари, неся на руках свою любимицу, вовсе не жалела о том, что цирковое представление, которое она так долго ждала, осталось тусклым воспоминанием, потому что самое большое счастье было сейчас с нею.
Жил-был Дариан с Tigress. Просит Дариан: «Изобрети, Tigress, волторба!»
- «Из чего изобретать — то? Тока нету»
- «Э — эх, Tigress! По проводам поскреби, по гелиоптайлу помети; авось тока и наберется».
Взяла Tigress своего Тыгыдынс, по проводам поскребла, по гелиоптайлу помела, и набралось тока пригоршни с две. Замесила на материнской плате, изобрела в масле и положила на окошечко постудить.
Волторб полежал — полежал, да вдруг и покатился — с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца — на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.
Катится волторб по дороге, а навстречу ему Банелби: «Волторб, волторб! Я тебя съем»
- «Не ешь меня, косой банелби! Я тебе песенку спою», — сказал волторб и запел:
Я Волторб, волторб!
Я по проводам скребен,
По гелиоптайлу метен,
На плате мешон,
Да в масле изобретен,
На окошке стужон;
Я от Дариана ушел,
Я от Tigress ушел,
И от тебя, банелби, не хитро уйти!
И покатился себе дальше; только банелби его и видел!
Катится волторб, а навстречу ему Майтена: «Волторб, волторб! Я тебя съем!»
- «Не ешь меня, майтена! Я тебе песенку спою!»:
Я Волторб, волторб!
Я по проводам скребен,
По гелиоптайлу метен,
На плате мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я от Дариана ушел,
Я от Tigress ушел,
Я от Банелби ушел,
И от тебя, майтены, не хитро уйти!
И покатился себе дальше; только майтена его и видел!
Катится колобок, а навстречу ему Урсаринг: «Волторб, волторб! Я тебя съем».
- «Где тебе, косолапому, съесть меня!»
Я Волторб, волторб!
Я по проводам скребен,
По гелиоптайлу метен,
На плате мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я от Дариана ушел,
Я от Tigress ушел,
Я от банелби ушел,
Я от майтены ушел,
И от тебя, урсаринг, не хитро уйти!
И опять укатился; только урсаринг его и видел!.. Катится, катится «волторб, а навстречу ему брайскен: «Здравствуй, волторб! Какой ты хорошенький». А волторб запел:
Я Волторб, волторб!
Я по проводам скребен,
По гелиоптайлу метен,
На плате мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я от Дариана ушел,
Я от Tigress ушел,
Я от Банелюи ушел,
Я от майтены ушел,
И от урсаринга ушел,
А от тебя, брайскен, и подавно уйду!
«Какая славная песенка! — сказала Брайскен. — Но ведь я, волторб, стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разок погромче».
Волторб вскочил брайскен на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, волторб! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой покебол да пропой в последний разок», — сказала брайскен и высунула свой покебол; волторб прыг ей на покебол, а брайскен — гам его! И поймала…
Царевич - Фрокки
В некотором царстве,а может в городе Голденрода жили да были царь Дариан с царицею Tigress,и у них были три сына — все молодые,лидеры стадионов, удальцы такие, что ни в сказке оказать, ни пером написать;Старшего звали from-Green-Sky,среднего звали Эклипс,а младшего звали Ричи.
Говорит им Дариан таково слово:
«Дети мои милые, возьмите себе по покеболу и киньте их в разные стороны; на какого покемона упадёт,того и заберёте».
Кинул покебол старший брат — улетел он на дорогу№2 и взял его Феннекин,пустил средний брат — полетел покебол на Горный перевал и там был Чеспин,а младшего брата — попал покебол на Высокую топь и подхватил его лягушка-Фрокки.
Говорит Ричи:
«Как мне мне его взять? Фрокки не ровня мне!»
— «Бери! — отвечает ему царь Дариан. — Знать, судьба твоя такова иметь водного покемона».
Вот прошла неделя: у старшего эволюционировался в Брайксена, у средний в Квиладина,а у Ричи остался так же Фрокки.
Призывает их царь и приказывает:
«Чтобы сыновья одели айтемы на своих покемонов».
Воротился Ричи в свои дом невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
«Фро-Фрокки, Ричи!Чего так не весёл? — спрашивает его покемон.
— Аль услышал от отца своего слово неприятное?»
— «Как мне не быть грустным? Государь мой батюшка Дариан приказал мне одеть на тебя айтем,а как я одену ты меня не слушаешь.Вот у братьев уже второе развитие,а ты?».
— «Не тужи, Лидер Стадиона! Ложись-ка спать-почивать; утро вечера мудренее!»
Уложил Фрокки Лидера спать да взял водный амулет и одел его на себя.
На утро проснулся Ричи, у Фрокки на шеи Водный амулет давно готов — и такой славный, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать!
и тут же отдал приказ трём своим Лидерам:
«Чтобы их покемоны были уже третий формы».
Воротился Ричи невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
«Фро-Фрокки, Ричи! Чего так не весёл? Аль услышал от отца своего слово жесткое, неприятное?»
— «Как мне не быть грустным? Государь мой батюшка Дариан приказал за единую ночь превратить тебя в третие развитие,а ты только первого».
— «Не тужи, Лидер Стадиона! Ложись-ка спать-почивать; утро вечера мудренее!»
Уложил Фрокки Лидера спать да взял и стал Грениндзей.
На утро проснулся Ричи, Фрокки стал уже давно третим развитие и такой чудный, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать. Благодарствовал царь Дариан своих сыновей за это и тут же отдал новый приказ, чтобы все три Лидеры явились к нему на смотр вместе со своими покемонами и с последними атаками,как"Водные сюрикэны,Колдовской огонь,Каштановый щит". Опять воротился Ричи невесел, ниже плеч буйну голову повесил. «Фро-Фрокки, Ричи! Чего так не весёл? Аль от отца услыхал слово неприветливое?» — «Как мне не быть грустным? Государь мой батюшка Дариан велел, чтобы я с тобой выучил новую атаку; как я тебя в люди покажу,ты не чего не умеешь!» — «Не тужи,Лидер Стадиона! Ступай один к царю в гости, а я вслед за тобой буду, как услышишь стук да гром — скажи: это мой покемон на Старапторе летит».
Вот старшие братья явились на смотр со своими покемонами , разодетыми, разубранными; стоят да над Ричи смеются:
«Что ж ты, брат, без покемона пришёл? Хоть бы в куклу бы принёс! И где ты этакую красавца нашёл? Чай, все болота исходил?»
Вдруг поднялся великий стук да гром — весь дворец затрясся; гости крепко напугались, повскакивали с мест своих и не знают, что им делать; а Ричи гордо говорит:
«Не бойтесь, господа! Это мой покемон на Старапторе летит».
Подлетел к царскому крыльцу Стараптор,а на нём Грениндзя — такой красавиц, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Взяла Ричи и использовал Водные сюрикэны.
Дариан говорит Лидерам:
«Молодцы,но самый лучший был Ричи мой брат SAriN всё видел и всё рассказал мне».
После все стали жить поживать да добром дорожать.
Оригинал - Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"
В этот день маленький Тирог собирался особенно тщательно. Ведь никто не знает, где и когда придется остановиться, перед тем как вернуться домой.
На его планете было целых 2 работающих вулкана на старом, вечно спящем камерупте. Это крайне удобно – жарить на них завтрак, но все-таки не об этом речь. С горечью выполов последние ростки перца чили, маленький Тирог прыгнул на ближайшего тогекисса, привычно пролетавшего мимо его планеты. Тот, не радуясь незваному гостю, сбросил маленького Тирога на ближайший астероид. Он был настолько маленьким, что его владелец, Карнивайн в короне, полностью оплетал этот скудный клочок космической земли своими корнями.
Приземлившись между корнями, Маленький Тирог, был встречен надменной улыбкой Короля-Карнивайна, а ведь улыбка карнивайна - это целых 58 зеленых клыков!
– А вот и подданный! – сказал он с той же надменной улыбкой. Маленький Тирог удивился, ведь он был уверен, что Карнивайн видел его впервые. «Откуда же он может меня знать?», – подумал Тирог.
– Подойди, я хочу тебя поближе рассмотреть, – сказал он Тирогу, до ужаса гордый тем, что он может быть кому-то королем.
Тирог оглянулся, а куда же ему сделать шаг, чтобы король мог его рассмотреть? Корни короля покрывали всю планету, и ему пришлось стоять, а ведь он так устал в пути.
И вдруг зевнул.
– Этикет не позволяет зевать в присутствии короля! – сказал Карнивайн. – Запрещаю тебе зевать!
–Я нечаянно! – ответил маленький Тирог. – Утром я прочищал вулканы моего камерупта, а весь день провел в пути и совсем не спал.
– Тогда повелеваю тебе зевать! – молвил Карнивайн. – Многие годы не видел, как кто-то зевает, тут много лунатонов, но они этим не занимаются, – с грустью добавил король.
–Но я больше не хочу зевать, – сказал Маленький Тирог и густо покраснел.
–Ну, тогда повелеваю то зевать, то не зевать! – несмотря на недоумение Тирога, Король-то точно знал, что ему должны повиноваться беспрекословно.
–А где же ваше королевство? – спросил Маленький Тирог.
–Везде! – горделиво ответил король, поправив свою корону одним из корней.
–И это тоже все ваше? – с любопытством спросил Тирог, показывая руками на звезды.
–Конечно!
–Но если это все ваше, то как же оно может вам повиноваться? Даже звезды, дикие солроки и странствующие тогекиссы вам повинуются?
–Да, даже они! – улыбка Карнивайна растянулась так сильно, что казалось, будто его физиономия сворачивается в зубастый рулон.
Маленький Тирог был восхищен мощью Короля-Карнивайна. Он бы мог наблюдать проносящихся мимо тогекиссов не 10 раз в день, а целых 20, или даже 30! А что и говорить о закатах!! Ведь он так сильно любил ими любоваться, лежа на мягкой шерстке своего камерупта!
–Мне очень хочется посмотреть на закат, ваше величество. Прикажите, пожалуйста, солнцу опуститься, – попросил Тирог с просьбой в голосе.
–Если я прикажу меджикарпу встать и пойти, а он не встанет и не пойдет, кто будет виноват: он или я? – спросил Карнивайн.
–Вы, ваше величество, – не колеблясь, ответил Тирог.
–Все правильно. И мои указания должны быть разумны, иначе народ устроит восстание, или даже революцию, что еще хуже! Ох уж эти темпераментные меджикарпы, за ними нужен глаз да глаз...
Тирог не понял, о каких меджикарпах идет речь, ведь меджикарп в космосе – зрелище редкое и, наверное, довольно специфическое.
– А как же закат? – спросил он, желая получить ответ.
– Будет тебе и закат. Но сперва, нам надо дождаться подходящих условий. Ведь в этом и состоит мудрость правителя! – решительно ответил Король.
–А когда будут подходящие условия? – поинтересовался Маленький Тирог.
–Кхм, – задумался карнивайн, одним корнем почесывая голову, а другим листая потрепанный календарь. – Это будет в 8.15 вечера. И тогда увидишь, как точно исполнится мое повеление.
Тирог был несколько расстроен. На закат в 8.15 он мог любоваться и без Короля-Карнивайна.
–Ну, мне пора, – сказал он королю. – Больше мне тут нечего делать.
Он резко прыгнул на тогекисса, оказавшегося неподалеку от астероида.
–Подданный, повелеваю тебе быть послом!! - кричал Карнивайн вслед, но Маленький Тирог был уже слишком далеко и не слышал его слова.
Оригинал : Стихотворение А.С.Пушкина "У лукоморья дуб зелёный"
из поэмы "Руслан и Людмила".
У покецентра Гротл зелёный,
Удачи амулет на нем.
Там так же ходит кот ученый,
А рядом с ним малыш Айпом.
Идёт направо - песнь заводит,
Налево – листьем пошуршит.
Там чудеса, там Снабул бродит,
Стараптор на ветвях сидит.
Там во вселенной покемонов ,
Следы невиданных зверей.
В любимом мире миллионов,
Так поспеши туда скорей!
Леса там Пиджетами полны,
Там в Оливин прихлынут волны.
На пляж песчаный и пустой,
И тридцать Сквиртлов там прекрасных,
Чредой из вод выходят ясных.
Бластойз там с ними- царь морской,
Лукарио там мимоходом,
Пленяет грозно Зоруа ,
Там в облаках пред Голденродом,
Чрез стадионы и поля,
Хо-ох проносит малыша .
В темнице там Джирачи тужит,
Майтена ей там верно служит.
Там ступа с Бабою Гардой,
Идёт, бредёт сама собой.
Там Слоукинг над златом чахнет,
Там Лиги дух... там Лигой пахнет!
И я там был, и зелье пил,
Бродил у моря Гротл зеленый,
И Мяут с ним там был учёный,
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню сказку эту,
Поведаю о Лиге свету!
Лукарио
Сизор, владелец судовой компании
Флотзел - получил титул - граф де Морсер, стал генералом 
Лопанни, невеста Дантеса
Кеклеон, бухгалтер судовой компании, стал богатым банкиром
Ливанни, портной, в дальнейшем открыл трактир
Снорант, был помощником прокурора, стал королевским прокурором
Крукодайл
Гардевуар
Глейли
Райдон
Фросласс, жена Вильфора
Риолу
- Бвизел, сын Фернана и Мерседес
Райчу
Тирант
Гуми
). Все-таки вещь достаточно сильная. Сюжет, кстати, был взят автором из архивных дел парижской полиции. В дальнейшем, конечно же, он был сильно приукрашен. Мы с вами не просто чуть изменим сюжетную линию из-за “переложения” его на мир покемонов и Лиги, но и адаптируем для свободного чтения читателя любого возраста, в том числе и младшей возрастной категории